Историки отмечают, что имелось два практических соображения, по которым императорский трон в древности передавался мужчине, а не женщине: кроме социального превосходства мужчины над женщиной, также играл роль различный уровень их образования.

В древнем феодальном обществе наследование императорского трона рассматривалось как "основа государства", а потому подчинялось базовым принципам: от покойного отца — сыну, от покойного старшего брата — младшему брату, передача только по мужской линии, назначение наследником старшего по возрасту. Например, как бы императрица У Цзэтянь ни обожала свою младшую дочь, принцессу Тайпин, она все равно даже и не подумала бы о том, чтобы передать ей императорский трон. Резонные причины такого наследования власти только по мужской линии китайские историки видят не только в социальном превосходстве мужчин над женщинами, но и в различном уровне их образования.

Китайский историк Цзи Ляньхай отмечает, что в древности наследование императорского трона проходило по мужской, а не по женской линии. Чтобы такая передача власти состоялась, наследником непременно должен быть сын. И на то имелись два практических соображения. Прежде всего, наследование императорского трона рассматривалось как "основа государства", как оплот сохранения феодального общества. В патриархальном обществе, где существовало превосходство мужчины над женщиной, последние не имели независимую личность и социальное положение, а должны были жить по принципу "трёх послушаний", т.е. в юности слушаться отца, в замужестве — мужа, а после смерти мужа слушаться сына.

Согласно древним родовым устоям, после выдачи замуж женщина становилась членом семьи мужа, и это относилось даже к красавицам из аристократических домов и императорского рода. А потому если бы император передал трон своей дочери, то это было бы равноценно добровольной передачи всего государства в чужие руки. И даже пожелай император так поступить, то он столкнулся бы с дружным противодействием со стороны иных аристократических родов, а также гражданского и военного чиновничества. В конце концов, "государство превыше государя", когда дело касается всего государства, то тут уже не до шуток!